АРМАДА
Член северного оленя: Плесецкий космодром
Новая тема Написать ответ

Joshua5
Опытный
Зарегистрирован: 29.07.2005
Сообщений: 245
Обратиться по нику
# Добавлено:Пн Фев 26, 2007 10:04 pmДобавить в избранноеОтветить с цитатой
Александр Зубченко


Москва поразила Конфуция шашлыками, сто граммов которых стоили немереных денег. И мы его потеряли… Но со временем, он, сука, нашелся, нанеся существенный ущерб нашей общей кассе.
– Мы же, б…, еще за оленьи члены не расплатились, а ты, урнинг (обидное прозвище по Фрейду), уже бюджет проедаешь, – орал дядя Федор на площади трех вокзалов.

--------------------------------------------------------------------------------

– Я, это, смотрю – сто грамм мало получается. А черножопый говорит: давай побольше положу… И наложил. Я не хотел платить, но жрать хотелось, – неуклюже оправдывался Конфуций, потупив свою кудрявую голову. Чисто бычок перед бойней.

Я помалкивал, поскольку внутренне сочувствовал Конфуцию. Он же крупногабаритный. И весит свыше сотки кило. Я-то знаю, поскольку сам спускал его на простынях со второго этажа общежития. Прямо, кстати, на голову партийного босса филфака, который, опять же к слову, нынче трудится императивным депутатом во фракции БЮТ. Пока дядя Федор имеет Конфуция во все места прямо на московской площади за перерасход денег, расскажу о великом спуске Игорька (так в действительности его звали). Тема была шикарная. Повадился, значит, Конфуций в нашу общагу драть одну бойкую замужнюю дамочку. Дело, конечно, житейское. Но Игорек так шифровался, чтобы никто не понял, кого именно он дерет, хотя абсолютно все знали кого и как, что задолбал меня по уши. Я должен был обеспечивать ему прикрытие. Проводить через вахту на входе. Красть у вахтерши его студенческий. Уничтожать в журнале посещений следы его прихода. Выводить по утрам на улицу, отвлекая внимание стража ворот какими-нибудь маневрами или разговорами. Придумывать легенду для визитов в общагу.

Как правило, это была работа с членами партии. Конфуций же у нас возглавлял какую-то партячейку. Шлялся с кожаной папочкой, в кожаном же плаще. Инспектор. Только явно не по членам. Это теперь мы за членами на Север подались. А тогда Конфуций зависал по прямо противоположному поводу. И вот в час ночи ему приспичило пойти домой. Наверное, партийная работа не пошла. Всякое бывает. Короче, будит меня. А двери закрыты. Я ему: иди, дорогой товарищ. На выход. Буди вахтершу и все дела. Он: не могу, говорит, ночью выходить. Партия, перестройка, Горбачев. Моральный кодекс строителя коммунизма и прочий бред. Чисто дитя малое. Только с большим членом. Другой бы на х… послал, а я поднял своего негра-сожителя (это не то, что вы, б…ть, подумали), и стали мы мастерить из простыней канат, чтобы спускать страдальца на грешную землю. Связали всю эту фигню вместе, Игорек надел пальто, взял в руки папочку и приготовился отбыть. В это время прибыла его пассия, которая испытывала некое чувство вины.

Она зашлась в истерике по поводу варварского метода эвакуации своего партийного инспектора. Как же так, живого человека со второго этажа спускать, а если е…ся? Я говорю – не е…ся. Мы с Адольфо (негр – однокомнатник) его держать будем. А она визг подняла. Короче, чтобы ее успокоить, привязал простыню к батарее. Негра в окно на шухер поставил (он же черный, менее заметен), и начался спуск. Но длину "каната" мы не рассчитали, и поэтому Конфуций задумчиво завис на некоторой высоте. Все из-за того, что простыню к батарее придурачили.

По закону случайных совпадений внизу появился парткомовский деятель. Тоже, наверное, кого-то инспектировал. Игорек мирно висит с папочкой у него над головой. Серьезно так висит. С достоинством. Деятель бы и прошел, поскольку, чувствовалось по походке, выпимши был. Но Адольфо не просек момент, а заорал: "Шухер!". Вот ставь после этого негра на стрем. Абсолютно не рубит всю тонкость момента. События дальше развивались примерно так: бухой партбосс резко приседает и поднимает голову вверх. Пассия (та, которая с чувством вины) начинает почему-то визжать. У Игорька что-то переключается в голове, и он начинает активно лезть вверх. Раздается треск простыни. Я кричу: куда, сука, прыгай! (логичное предложение, не правда ли?). Игорек-Конфуций дергается, все на фиг рвется, и сто килограммов партийной совести падают на ум, честь и гордость факультета. Немая сцена. Конфуций деловито встает, берет свою папочку и очень быстро уходит. Внизу лежит раздавленное тело парткомовского лидера. Голос Адольфо: "Брат, тебе помочь?". В ответ немой укор в глазах. Видимо, человек был интернациональным расистом. В душе.

– Отсосешь у оленя, понял? – это уже Конфуций перешел в контратаку, потому что дядя Федор его задрал. Он, знаете ли, бывает до неприличия груб и вульгарен. Зато отходит быстро. В общем, замяли тему. Тут ведь другое важно: билетов до Архангельска вообще нет. Ни плацкарта, ни общего вагона. Оно и понятно, поскольку Москва кормила малые и большие народы Севера. Электрички до Архангельска не существовало в природе. Да и дорог тоже. Народ просто приезжал и скупался. Потом уезжал. В результате пошли мы на штурм вагона. Конфуций впереди, как самый сытый, мы с дядей Федором тылы подпираем. Прорвались, дали проводнику какие-то деньги, да еще Конфуция на верхнюю полку закинули. Место застолбили. Что я могу сказать… Общий вагон придумали фашисты, чтобы пытать коммунистов на предмет военной тайны. Б…ть! До сих пор передергивает! На тебе жрут, сидят и ходят какие-то урки. Воняет, как у слона в анале. Вдобавок, меня в поезде тупо укачивает. А Конфуций лежит себе на верхней полке и переваривает шашлык. Тут уж я возмутился и спустя три часа согнал его вниз. Потом подошла очередь дяди Федора. Он привел какую-то бабу, которая обещала ему дать в тамбуре за место на полке. Конфуций, который хорошо питался в последнее время и был бодр, попытался поучаствовать в теме. А меня тошнит. Только выбежал в туалет, а место уже занято. Ночь была чисто чудная… Утром вышел из комы – а за окном уже Север. Низкое небо с тучами, тайга со всех сторон, покосившиеся телеграфные столбы и тоска… Север офигенно давит на психику. Сразу становится хреново и неуютно. К тому же у Конфуция с…ли часы. Пошел умываться и, интеллигент хренов, положил часики на полочку. Потому что берег от попадания воды. Дорогие они. Были. "Ориент". Наджип из Афгана привез. Ну как привез… Просто продал Конфуцию за три сотни. Бешенные по тем временам деньги.

– Да я на минуту вышел и сразу вспомнил! А их уже нет!!!

– А ты что хотел? Двести человек вокруг!

– Пойду спрошу.

– Пойди, б…ть, пойди...

Игрек пошел и через полчаса вернулся с уркой, который сделал ему серьезную предъяву. Типа ваш друган обвинил меня в воровстве и тем самым унизил. Теперь он должен. Логика просто чудесная. А, надо сказать, в Архангельской области куча зон, и в общем вагоне контингент подбирается специфический. Кто за оленьими членами, а кто просто на поселение едет. Когда я вернулся после очередной беседы с унитазом, урка требовал у Конфуция пятьсот рублей.

– Да лучше дай ему в морду! – посоветовал Игорьку дядя Федор. Конфуций дал. Потом подумал и дал по почкам. Урка исчез.

– Ну ты тормоз – резюмировал я и заснул на чьих-то коленях.

…Пукса – это сразу перед Плесецком. Черные полугнилые деревянные домики, деревянные тротуары, которые настилают прямо на вечную грязь, зеки и роскошные собаки. Даже у самой захудалой дворняги хвост бубликом. Потому что Север, а на Севере живут лайки и хаски. Но о хасках я позже узнал. Северные собаки дружелюбны и ласковы. Нет, правда. Можно смело зайти в центр стаи и потискать какую-нибудь лайку. Она будет просто тащиться. Даже не за подачку. Ей просто нравится. Любовь к людям у нее заложена в генах. Конфуцию было не до собак, поскольку он переживал по поводу часов. Порывался пойти еще кому-нибудь набить морду. Вошел во вкус.

– Все Игорек, наплюй! Подъезжаем! Осталось минут 15. И скоро золотой член будет у тебя в кармане!

Стали собираться – дяди Федора нет. Пропал. Вещи все на месте, а его нет. Уже скоро на выход, появился знакомый с детства силуэт Плесецкой пилорамы. И тут Конфуций метнулся в купе проводников. Судя по звукам, дядя Федор таки вступил в половой контакт с женщиной. Кончить мы ему не дали. Сдернули прямо с тела. По этой причине дядя Федор пребывал в дурном расположении.

– Когда ж ты, дядя Федор, на…ся? – риторически спрашивал Конфуций, сгружая на краснознаменной станции Плесецк нашу нехитрую, но позвякивающую поклажу. Хоть и было лишь начало осени, но Север есть Север. Уже все желтое, и продирало по-взрослому. Дядю Федора начало колбасить. То ли от прерванного полового акта, то ли от того, что из одежды на нем была лишь байковая рубашка.

– Надо погреться, – предложил дядя Федор и нырнул в наши стратегические запасы, предназначенные для закупки членов. Поскольку он был чисто синий, мы не стали возражать. А на меня вообще нахлынули щемящие душу воспоминания. Вспомнил, как на следующий день после школьного выпуска мы, едва держась на ногах от ударной дозы рома "Негро", провожали одноклассниц в большую жизнь. У родителей была такая мулька – побыстрее отправить своих чад в разные учебные заведения страны. Чтобы не перебухали на радостях. Меня, например, эвакуировали через 24 часа. И то же бухали… Ага, вот около этой самой урны.

– Закусон где можно добыть? – это вечно озабоченный проблемой желудка Конфуций голос подал. Он уже нашел где-то бумажный стаканчик. Двинули за вокзал – убогое одноэтажное строение с выцветшим расписанием поездов и стаей дружелюбных собак с хвостами-бубликами. Неожиданно наткнулись на базарчик. В мое время его не было. Торговали почему-то в основном мужики типичного для Севера бомжеватого вида. Но с повадками бывалых урок. Чтобы Игорек не подхватил диарею, меню для закуски составлял я. Лучше брать шаньги. Это пироги такие. С клюквой, вареньем и даже мясом. Правда, мясо лучше не брать. Северный аналог пиццы. Как правило, вкусно. Хотя на любителя. Мне больше нравится с рыжиками. Не знаю, как их правильно называть. Короче, грибы это. Их тут в ваннах солят. Вместе с груздями. С картошечкой просто чудо какое-то.

Под рыжики и шаньги согрелся дядя Федор. Конфуций вообще как собака разлегся на скамейке, а я напрягся. Для напряга основания были. Надо было проникнуть в режимный город, которого нет ни на одной карте СССР. Найти одноклассника-наркоторговца, который обещал дать наводку на прапорщика-любителя мороженных членов. Есть от чего впасть в уныние.

– Ну че, вон автобус подвалил. Он что ли на космодром едет? – сыто спросил Конфуций.

– Едет-то он едет, но нам туда не надо.

– А че так?

– Понимаешь, – стал я объяснять тонкости космодромного быта, – автобус шурует до КПП, там останавливается. В него заходит военный и просит всех предъявить документы. Если пропуска нет – выводят и сдают в комендатуру.

– Секретчики, б…ть, – резюмировал Конфуций. – Так что делать? Может, тачку взять?

– Тачек тут по определению нет. А если кто и ездит на своей машине, то только вояки. А они не станут связываться с дол…ми, у которых нет пропуска. Могут заложить, поскольку в основном тачки есть у прапоров.

– Слышь, сирийский, а ты вообще думал, как нам добираться? – очнулся согретый водкой дядя Федор.

– Не с…я, – успокоил я членов концессии, хотя плана у меня не было. Зато я увидел военного, который грузил в КУНг какие-то свертки. Точно передачу принял. Значит, поедет в Мирный. Напустив на себя довольный вид уверенного в себе дембеля, подхожу к солдату-шоферу. Сначала думал, что салабон, но, присмотревшись, понял – уже год отслужил. Договорились быстро. За бутылку военный шоферюга договорился подкинуть нас к развилке. Это такая тактическая тонкость. Не доезжая метров триста до КПП, есть лесная дорога. Ей пользовались все, у кого не было пропусков. Просто не доезжаешь, сворачиваешь в лес и идешь через пролом в системе заграждения. Насколько я понял, он до сих пор исправно функционирует. Это на пропускном пункте понты для приезжих, а нормальные пацаны идут, ясное дело, в обход.

На фоне хмурого неба бетонка смотрелась как ослепительно белая лента, ведущая за горизонт. Какие впечатления были у Конфуция с дядей Федором, я не знаю. Они тряслись в кузове. Я же сидел в кабине. Без проблем доехали до развилки. Конфуций сразу же пошел в туалет. Это мягко сказано. Дотащились до пролома в проволочном заграждении. За минувшие с моего детства годы он значительно расширился. Только под ноги надо смотреть, поскольку в траве валялись остатки колючей проволоки. Конфуций, естественно, расцарапал о них всю задницу. Присел, орел. Дядя Федор валялся от восторга, когда из леса вылетел Конфуций со спущенными штанами. Зрелище, конечно, не для слабонервных. На любителя. Игорек стал клянчить водку для промывки ран, но дядя Федор сказал, что это надругательство над продуктом. Вот так весело, с порванными ягодицами и матом мы ступили на территорию военного космодрома. Точнее, жилой части этого секретного объекта.

– Стоять! Медленно поднимаем руки…

Продолжение следует.
Новая тема Написать ответ    ГЛАВНАЯ ~ ФЛЕЙМ

Перейти:  





Генеральный спонсор



Партнеры